* * *
Словно фантик, я бросила город.
В два часа меня больше не ждут.
И обжегшись, не дуют на воду,
Умирают, стареют, живут.
Я живу, будто книгу читаю,
Только все по верхам, по верхам…
Добрый день, Александр Николаич,
Я ужасно скучала по вам.
Как дела… Очень счастливо даже.
Не гадаю на курсах валют.
На Сан-Марко с Кабановым Сашей
Выпиваем, когда нам нальют.
Меня выбросило, как бумажку,
И метлой замело под кровать.
И теперь со случайной промашкой
Жить, стареть, засыпать, умирать.
Пролетаем деревни и страны.
Самолет выдвигает шасси.
КВС молодой и упрямый,
Мою жизнь сохрани и спаси.
Я пишу и надеюсь на встречу
Где-нибудь и когда-то потом,
За бортом Александр Сергеич
Пролетает с ученым котом.
Как кораблик, Васильевский остров
Тонет в памяти скудной моей.
Уже весь под водой, только ростры
Все отчетливей.
* * *
Я спросила в пустыне последнего трилобита,
Как прожить сегодня, когда будущее размыто:
Нет законов, даже кальций вымывается из костей,
И другой язык и гражданство у твоих детей.
В Мертвом море удит правоверный рыбак из ИГИЛа
Все сначала ярко горело, но быстро остыло.
Головой Иоанна играют в футбол в шароварах,
Закипают кофе и кровь на Больших бульварах.
Самолеты летают, подводные лодки тонут.
И моей рукой трилобит был тронут.
На Иудею опустился кромешный туман.
Где начинается я, где кончается он, где океан.
Звезды падают в рот, как черные вишни.
Он спустился с Синая и смотрит дико.
Тишина воцарилась, и только слышно,
Как кричит крапива, как кровоточит земляника.
