jew.ru
(выписки из Живого Журнала)
«В Израиле нет культуры». Так-таки нет. Гурништ. В советское время культура заменяла культ. Там, где с культом все в порядке, монета культуры не имеет хождения. Иерусалимский парк Дэния задуман как сад камней. Однажды утром все камни оказались раскрашенными – синим, зеленым и фиолетовым. Можно понять зверя и убийцу, но понять душу красильщика я не в состоянии. Вероятно, его рукой водила идеология «чистого действия»: здесь мы живем (здесь живем только мы) и мы действуем. Другой пример – фестивали в Эйлате: согласно идее этих фестивалей, культура имеет смысл только как часть «кейфа» и в сочетании с «кейфом». Вопрос, однако, в том, что есть культура. Русский человек несет вместе с культурой византийскую чиновность и прусскую дисциплину. Одно тоже неотделимо от другого. Исход из Египта был, помимо прочего, шагом в дикость: встреча с Богом возможна только за всеми человеческими пределами. Израиль – дикая страна, точнее, дикарская – говорю это со священным трепетом. Выходцы из России так-таки и не поняли, куда они попали.
Русские не боятся того, чего им следует бояться. Евреи боятся того, что им действительно угрожает. Проигрывают и те и другие.
Есть в еврейском характере что-то от ящерицы – какая-то дерганость, непластичность – «дигитальность» психического аппарата. Наверное, еврей – это биологический реликт – что-то вроде игуаны. В таком случае антисемитизм действительно имеет зоологический характер. Обезьяны, как известно, панически, «по-женски» боятся рептилий. Наверное, обезьяны произошли от людей, которые от страха перед рептилиями забрались на деревья.
Дзен-археология страны Советов: на кухне капает из крана.
Социальное устройство России по сравнению с брежневскими временами не слишком изменилось. Россия живет по писаниям Владимира Сорокина: все должны играть в произвольную абстрактную игру, и эта игра должна быть садистской. При Брежневе играли в «идеологию» и «дефицит», сейчас играют в «пиар» и «бизнес».
Необязательность как норма всего в Израиле – выражение идеи шабата: нет ничего обязательного в нашем мире, Бог может и отвлечься от обязанностей.
В русском воздухе присутствует возбуждающая примесь или закваска – «она пришла с мороза, раскрасневшаяся», «вновь пахнет яблоком мороз», «свежо и остро пахли морем…». Часто это объясняют «некачественным бензином». Московский человек всегда под легким марафетом, сопоставимым с тем уровнем наркотического возбуждения, который принят за норму в Амстердаме. Возбуждает сама московская жизнь. Существует виральный и виртуальный элемент, вокруг которого крутится Москва.
Когда после десятилетней отлучки я вынырнул из метро на Тверской, это было пробуждение Гулливера: люди стали меньше ростом! Потом я понял: они не уменьшились, просто их энергетика укомплектовалась. Энергетика советского человека была взвихренной и «гротескной». Новорусское тело ужалось и сократилось. Советский экстатический человек – Ноздрев, постсоветское приватизированное тело – Коробочка.
В России власть принадлежит Обстоятельствам Жизни. Эта власть абсолютна, сама Власть теряется в ее абсолютности. Перед обстоятельствами жизни все равны. Перед лицом Родины все евреи. Поэтому настоящего антисемитизма в России быть не может.
К теории происхождения иудея из игуаны: мидраш рассказывает, что до изгнания из рая тела Адама и Евы были покрыты роговым слоем, остаток которого – ногти.
В «духовном», «энергетическом» или «метаисторическом» плане – кому как нравится – демаркационные линии проходят иначе, чем в геополитике. Здесь очевидно родство Израиля с исламом в их общем противостоянии американизму: речь идет о том, растить ли человеку небесные корни или интегрироваться в техносферу. На сцене присутствует живое конфуцианство Китая – идея под-небесного устроения: она не противоречит идее Израиля, скорее ее дополняет, и черная дыра России – сила, которая питается всем сильным.
Радзиховский сравнил Ельцина с Вашингтоном. Напрасно. Я бы сравнил его с богом – настоящим библейским богом – творцом, который не ведает, что творит. «Создадим-ка мы человека», и пусть наслаждается демократией. Развратился человек при демократии – сотрем его с лица земли (расстрел Белого дома – испепеление Содома). Но абсолютно божественный жест – отставка бога. Вот вам помазанник, кувыркайтесь с ним как хотите. С Новым годом, дорогие гады!
Советский человек от Платонова до Тарковского бедный и голый: искренне голый, преданный своей невозможной родине (Зона, Солярис). Постсоветский человек ни перед кем не отвечает, он принципиальный никто: он прячется на территорию, где безответственность возможна, а это территория Зоны и Соляриса.
Наверное, смысл тоталитаризма в том, что он учил праздности и берег праздность. Никогда у человека не было столько свободного (или просто – пустого) времени. Праздники были пустыми, а безделье праздничным. Скука дворянских поместий стала коллективным капиталом. Бессмыслица гарантировала пустоту: чем бы человека не «нагружали», он всегда был свободен для другого. А еще тоталитаризм совпал с юностью – времени была громада, и все оно было впереди.
Почва включает в себя компонент грязи. Почвенничество – погружение в грязь (в «Войне и мире» Пьер «с наслаждением» ступает босыми ногами по глине). Земля Израиля – сухая порода: она любит кровь, принимает пот, но не способна превратиться в грязь.
