НИЩАЯ ПИЩА
* * *
для всего земного зимнего гада
навсегда скользкá холодна как глетчер
эта ширь с замашками миссис тэтчер
а над нею нá небе псы джихада
в саванах белых праздничных френчах
семижильным злом замогильным зодчим
черный ангел там попирает клочья
разрывает грудь воздымает крылья
залепляя голову снежным скотчем
облетает крошится от бессилья
в ребрах неба кладках антишагала
хруст подвздошный ласковый вой металла
костяной огонь ледяные мышцы
что простерлось дальше божбы и воплей
ближе гадова ада меньше диоптрий
бортовые не выдадут самописцы
ANIMA
всем хребтом всею мерзлою кровью зреешь
время песок на зубах у мекки
христианство долгая жатва черни
осыпались фрески ссыхались реки
оплывали тигли вскипали треки
прогрызали щеки нежные черви
посмотри как будто и ты умеешь
поднимать ее тяжелые веки
сокрушенная старая кровь устала
шевелилась тиной в чаше грааля
молоко и пот затекали в латы
падали кометы ветрá качали
как стальную ящерицу печали
завывали психи лгали прелаты
нищий крест искали на дне фиала
гибельный как ей ни сообщали
* * *
не звени о вине
две безглазых луны
на моей стороне
лучшие нá небе
мы погребены
во всей земной любви пепле дерьме
научилась вообще молчать спать во тьме
не чаять не обрастать страной
слушать попсу не дрыгаться при стрельбе
сердце лежит в грудине как в шаурме
вспоминаю фото улафа пальме
к амальгаме голой стоя спиной
между злом и злом
не разбрызган кто разрывной
выбирает ахматову как уточнила вера
издатель мой тип конечно дрянной
но печатал эту собаку павлова
до мудрого добравшуюся предела
меж виной и виной
не выбираю кто шел войной
со всем цеховым бесстыдством
катарсисом распутством
не приближусь ни-ни
отдыхай стальной
читаю ахматову сном посредством
никаким дезинфицирующим средством
я не стану ни-ни
ни другой взъяренной страной
ни милою сатаной
но в сутане стане во сне заклинаю
всю бесплотную иерархию вплоть до г-да
всю земную лукавую клоунаду
не наводи на него линзу
не задевай и взглядом
* * *
от госпож китежа и аида
отделяюсь частью ледовитого болида
по щелчку по команде open
высаживаясь на ж.пу
такая жалость
гусударственная ньюспейпа
на х.уй на х.уй @ собачья стая
такой обструктивный опыт
переходящий в матерный шепот
зайка моя
уж лучше свистать в ухо б-га
скотство нежность и грохот мира
извлекая немедленно из клавира
как из невода бедного рыбака
* * *
не см. на этот ветер
рассвистевшийся как гюнтер
утром черным и чудесным
как словесная руда
не порежешь неводá
не см. из-под обвала
как А.А. запричитала
крепостным ее и крестным
бесприютным бестелесным
как певала в детстве мутер
светит месяц и звезда
не см. как никогда
словно невская вода
поднимает сердце к горлу
и зовет что твой евгений
что же ты айда айда
* * *
…зубный ли стук раздался´ на зонах
рельсовый лязг ли на перегонах
дети на дикий зов муэдзинов
как моисеи плывут в корзинах
кровью несомый звук нестерпимый
там где второе столетье спим мы
…черный ли ангел восстал бессонный
плеск коронарный и треск кессонный
кто-то в снегу ли идет всамдельный
бледный истерзанный как расстрельный
в зубодробильных былых ли зимах
люсый молох забирал любимых
* * *
что мне расскажут дикие вестницы
офиса кампуса житницы кузницы
тихие тени брезгливые узницы
тверди небесной лестницы лествицы
что ли кольцо как сошлись и замерли
ноги на мкад а рука на зуммере
террориста сердце лежит в кунсткамере
в яйце игла остальные умерли
в долгой войне и при свете совести
что зачарованной смертью повести
нищей провинции черной завязи
подзарядившейся в энерджайзере
мрази оранжевой ли оджалановой
что мне расскажут после буданова
* * *
как растет херой на газетной грядке
три мегабайта вождя в приказном порядке
и почти не прорваться к воде
морю парад баррикад за ограду
каменную к моему камраду
моему народу за вышки флажки конвой
бабушка голосит постой
не ерепенься говóришь тебе болван
набитый нами ползет товарняк
черный меченый караван
месить джиликульскую пыль жевать кизяк
о тринадцати детях с тобой живым в животе
гнойным во рту междометьем враг
на холме она в красоте
волны шумят в семистах шагах
хорош у нее под боингами постой
чистый мрамор сноп золотой
мимоза спелая в головах
внуки правнуки рядом парят
над гордой горной грядой
спасибо спасибо стране родной
сынку мой вже открещивается дурак
* * *
такая стынь особо поутру
такие холода глухие виды
как под землей под пледом ли под твидом
дотронься до меня не то умру
об этом источают инвалиды
кармен в гробу жаннет в мясном дыму
флюиды в мозжечке визжит му-му
рыдают бляди, небо жгут болиды
свистят ветра, вращаются миры
как треснувшие пыльные шары
кто гонит эту мертвую волну
и вынул это бедное тепло
до дна и поголовно мы в плену
и дождь как осыпается стекло
я бледный этот воздух прокляну
* * *
то ли рыжая зина в густой крови
поправив пенсне верещит дави
в торец стране в которой пугает все
то ли фрида с перебитым хребтом
терракотовым маслом выписывает кондом
(пока ты мышью дрочишь пультóм)
и отцам на торжище продает
то ли это первый полет
мрачный раунд точный удар
стерегущий девушек за углом
прозит зер гут конфликт
порванные нервы малый навар
полный пролет вечный транзит
в общем это мертвый товар
* * *
черные птицы стоят в зените
дети грудные лежат в колясках
на поднимающих веки лесках
голосовых обнаженных связках
жизнь мясорезка и пидараска
потная таска старая тóска
в масляных пятнах еды помады
нищая тощая папироска
смерть же уляжется как даная
пышная месса жуткая ласка
жадная до красоты и лоска
дивная дивная вещь отмазка
* * *
как унылый сакральный мотив колыбельной
тихий дым из котельной
золотая вата над гетто
что ягненочек первого капитала
чем здесь топят
по-прежнему тем же
кузьмина-караваева что шептала
и сынок молодой небесный прекрасный
воскресит воскресит холостые напрасные ль кости
