ПОЭЗИЯ ПЛЮС

Данила Люкшин

* * *
Полковник Сандерс и «Девушка с веером» Ренуара –
И тот, и другая – уличная реклама.
Он – приземленный, она же – на крыше здания,
Рифмуются и монтируются в коллаж без названия. Я не знаю, что сделать в субботу – сходить в Эрмитаж
Иль нажраться перченой курицы с газировкой.
Мир людей – бесконечный поп-артистский коллаж;
Но небо – это бескомпромиссный Ротко. Изнанка мира – ужасающий Фрэнсис Бэкон,
Он – полковник Сандерс разделанных туш.
Лишь гниющее мясо остается от человека
И порядковый номер в реестре мертвых душ.


* * *
Святой Антоний, Аммонария мертва!
Разорвана любовь клыками льва…
Иль на костре, как еретичка, сожжена…
Или, может быть, дебелая жена
Давным-давно какого-нибудь торгаша…
Состарились и тело, и душа…
И рядом с нею выводок ребят
Играет… Или это сыновья скорбят
Над мертвой матерью… Иль это посетители блудницы,
Которым та за парочку звенящих драхм
Неописуемый наобещала трах…
Святой Антоний, вот уже денница!
И дьяволу давно осточертели
Твои предположения о ней.
Небесных птиц «порывистые трели»
Мерещатся в молчании камней.


* * *
Коко Шанель копила на шинель
И вдруг придумала духи «Акакий»;
От ней шарахались бездомные собаки,
Когда работать выходила на панель. Над ней в мансарде поселился Нос,
Водил к себе клошаров Монпарнаса,
Кричал: «Носы – самостоятельная раса!
И Монпарнас отныне – Монпарнос!» Когда Шанель стояла у витрин,
Глазея просто так, средь уличного рева,
Из-за угла, с любовью затаенною внутри,
За ней следила тень безумца Пискарева.


* * *
Весной размножается юное быдло!
Вот парень и девка. Бутылку, как дилдо,
Сжимает она и пиво лакает,
А он ее груди открыто ласкает.
Тупые подростки, от курева карлики,
Купили сухарики с запахом паприки,
Но презервативов, увы, не купили,
Поскольку подростки ну очень тупые…
Любуется пара быдлячьим закатом
И нежно в любви объясняется матом.