ПОЭТ ДЛЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЯ
А Хромов?
Сущий промах!
В начале 2003 я поинтересовался мнением Гольдштейна о Красовицком и о Хромове. «Красовицкий – великий поэт. Хромов – очень большой поэт» – такая вот градация.
Валентин Константинович Хромов. У знатоков поэзии пользуется большим авторитетом. Мастер… Чего? А многого – образа, метафоры, ритма, неологизмов и пр. Назвать неоспоримые шедевры, которые «у всех на устах», будет непросто.
У Красовицкого – с ходу – «Белоснежный сад», «Легенда», «Мадригал Кручёныху», у Черткова – «Итоги», «Смальта». А у Хромова…
Непросто… В любом стихотворении – великолепное владение приемом. Замечательные строки и строфы, великолепные материалы, из которых не всегда выходит красивое изделие. Но смогли бы мы скомплектовать хромовский сборник из десяти стихотворений и со всей ответственностью назвать его «Шедевры»? Сомневаюсь.
Каков коэффициент реализации способностей?
Родился в Москве 1933 года. К 75 летнему возрасту пришел автором двух тиражей сборника «Пирушка с Хромовым», каждый по 20 экземпляров. В Сети представлен слабо.
Не воспользовался «оттепелью», благоприятствовавшей молодым. «Целую эпоху профурыкал». Его карабканье на Парнас, равно и качение кубарем, осталось незамеченным.
В 70-х не брюзжал и не спивался.
Не выразил восхищения гласностью и демократией.
В 1949 году на тематическом уроке «Мое любимое стихотворение» прочел «Бобэоби пелись губы». Стаж поэтической работы – более полувека.
Легендарная мансарда. Нонкомформисты пятидесятых, неформалы. Почвенник. О Западе почти ничего. «А Красовицкий… Он – и западник, и почвенник». Москвич – но не московский поэт. Отказ от публикаций в СССР перешел в полный отказ.
Образцовый представитель второго авангарда.
Привержен политическим принципам второго авангарда – отказ от политизации, отказ от сотрудничества с советской властью, отказ от контактов с Союзом писателей, отказ от теоретизирования. В советской печати – несколько небольших статей по теории поэзии в «Науке и жизни» 1960–70-х. Зарабатывал не «шарадами гипербол, аллегорий», а просто шарадами.
Хромов – не боролся с обществом, как Чертков. Хромов не боролся с собой, как Красовицкий. Не мыслитель, ничему не учит, не ведет ни к какой цели. Чистое искусство. Его стихи не принимали даже во всеядный «День поэзии».
Нет скоморохов, кроме Хромова,
Найдите дураков таких,
Кто ходит по стране огромной,
Читая древние стихи.
В мешке он носит сборник Кирши,
В башке – неспетую трень-брень.
Он спит под сгорбленными крышами
Неперспективных деревень.
Словарь Хромова: «А кто такие симаны-гулиманы?» – «Бомжи». Это не эстетизация действительности…
Неуловимый поэт. Одно автобиографическое датированное стихотворение. Из всей книги мы можем об авторе достоверно установить одно: «поэт – мужчина, даже с бородою». Трудно определить главное направление, сказать, – вот это стихи магистральные, а эти – случайные. Ни эпопей, ни циклов, ни гипертекстов. Коренной москвич, а о Москве написал очень мало.
Трудно найти главные темы. У Холина – барак, космос, друзья. Кропивницкий, Сатуновский, Гробман, Айги – всю жизнь писали автобиографии.
А Хромов – окончил иняз, а по стихам этого не скажешь, ни тебе галлицизмов, западные культурные реалии можно пересчитать.
Авангардист ли Хромов? Влияний не скрывает. Есть дивертисменты из Хлебникова, Каменского, Хармса, Заболоцкого. Кто он? Метаболист? Концептуалист? Абсурдист?
Язык богатейший. Масса неологизмов – сорокать, цвельканье, лечуни, воскликапельный, жевержеет и мн. др. Есть и архаизмы – крыласи, вежды…
Совершенное владение любыми изобразительными средствами. Абсолютизация звука, которому в жертву приносятся всевозможные иные смыслы.
«Цвельшукар». «Возрождение в стихах футуризма Полно комизма».
Жизненный опыт, образовательный ценз, культурный уровень – значения не имеют. Хромов не учит, не проповедует, не борется. Деньги и слава никак не соотносятся с его поэзией. «Печатание должно приносить либо деньги, либо славу» – формулировал А. Гольдштейн. Хромов не печатается.
Не пишет на знаковые, животрепещущие темы. Лирик. А где стихи о любви? О человеке? О смысле жизни? О поэте и поэзии?.. Много стихов о родине и о природе.
Можем ли мы сказать, что Хромов исчерпал какую-то тему, или хотя бы раскрыл ее всесторонне и обстоятельно?
Нет политических стихов. Чертков (до лагеря) – политический поэт. Красовицкий – иногда: «Любовница палача» и др.
Отсутствие советских реалий, но не демонстративное, как, скажем, у Р. Мандельштама. Не из страха иудейска, как у «тихих поэтов». И не из отвращения. Хромов – сангвинник, гедонист, жизнелюб. Хотя по поводу жизненных удовольствий в стихах высказывался редко. Бессюжетные, или с неясным сюжетом. Это даже не созерцатель. Асоциальный тип.
Пространство и время мифологические. Мышление ассоциативное.
Прежде всего живет не в хрущевской, брежневской, ельцинской России, а в вечности. Социальное устройство – справедливое или несправедливое, хорошее или плохое – просто не входит в его поэзию.
«Четвертое поколение» лишилось исторического оптимизма к началу 1970-х. Хромова-поэта проблемы справедливости, свободы, нравственности не занимали.
Ты – вечности заложник
У времени в плену.
Это не про него. Он – не заложник и не пленник. У него чрезвычайно гармоничные отношения с временем и вечностью.
Памятник себе не воздвиг, но пригрезил. Крест у Беломорья…
Стихи безлюдные. Московский поэт, а стихи – среднерусские сельские, пейзажные. Интеллектуальная деревенская лирика. Если у Черткова в стихах мало анкетных данных, то о Хромове, попадись позднему историку его книга без обложки, невозможно будет определить не только биографические сведения, но и время и место. Синтез зрения и знания.
Кропивницкий, Холин, Сапгир, Гробман, Айги, Сатуновский зарифмовали свои автобиографии. Единственное автобиографическое стихотворение представляет собой обрывки воспоминаний. Воздушные змеи, ледоход на Москве-реке, выступление Сталина по репродуктору…
Неуловимый поэт. У других поэтов можно без особого труда выявить круг основных тем, постоянных мотивов, найти циклы, гипертексты и т.д. О чем пишет Хромов?
Точно – лирик, не эпик. Экспериментатор – палиндромист. Живет вне быта, на природе, в истории, которую постиг настолько полно, что порою требуется толкователь (это общее у всей группы Черткова).
Не моралист. Народом и обществом не интересуется. Стихи не заумные, но сложны для понимания. Поэт для производителя. Читать Хромова – работа. Во многих вещах непросто определить даже тему, не говоря о мотиве, морали, сюжете…
Глубина мышления? Глубина – есть. Мышления – нет. Стихи чрезвычайно сложные. Требуют построчного примечания. В частности: «О, гений Игорь Кондурушкин!» Для чего «Кондурушкин»? Просто фонетически богатая фамилия? Автор счел нужным уточнить: «Кондурушкин – ученый». Важное уточнение. Тем паче, что уже определен как гений. Это Золотоносов с ходу поймет.
Ни одного политического стихотворения. ни одного литературно-полемического стиха.
В 1979 году выработал поэтический манифест. Вот он:
Поэт быть должен расточительным,
Летя на карусели лет.
Быть самому себе учителем
И лжеоткрытий не жалеть.
Чтобы душа не обожглась
Шиповником в садах риторики,
Соблазнами смазливой гласности,
Репейниками рифм проторенных.
Лишь звук в поэзии пронзителен –
В нем искра Божия горит.
Сжигает замки умозрительные
И музыку боготворит.
Чтоб в бурях неземных симфоний,
В порывах мимолетных пьес
Родилась самопроизвольно
Сама гармония небес.
Для чего написано? не для царя, не для народа, не для денег… Бессюжетность. Никогда не шлифовал стихи. Человек (Хромов) и природа. Из единственного автобиографического стихотворения:
Ужель доживать буду в крохотном скверике,
Движение века ловить из газет?
Я стар – я застал ледоход на Москве-реке –
Разбег моей жизни до старости лет.
…….
Но сколько руин половодье оставило.
И сколько размыло кисель-берегов.
Я стар – я застал выступление Сталина
По репродуктору марки «Рекорд».
Русь Хромова – это не джентльменский набор классиков «тихой поэзии». Хромовская Русь – Калязин, Волоколамск, Изборск, Мангазея, Ворзогоры… Много воды – Галицкое озеро, Вытегра, Сухона, Беломорье…
Композиция – в большей части стихов – полное игнорирование аристотелевых канонов. Бессюжетность. Отсутствие сквозной мысли. Нелегко определить темы. Пейзажист?
Хотя неологизмов много, заумь не использовал.
Но и потоком сознания это не назовешь. Ассоциативность. Из чувств первенствует слух. Фонетика, ритм, звукопись. Цветовое восприятие звуков. Любимый звук – «р». Но и другие органы чувств задействованы полностью. Жизнь – это восприятие. Масса света, цветов, запахов, звуков.
Ходит «послушать пенье лягушек», «чикнул чиж и соловья немножко», «мудрую песню осины старой».
Образы Хромова. Родина ему приятна. Свободное перемещение по пространству и времени.
Выраженное хлебниковское воздействие.
Истоки стихов определить крайне сложно – «невесть откуда песня».
Отношение к стиху как товару, либо собственности – противоречит устоям его личности.
Когда-то отмечали сходство стихов Хромова и Гробмана. Только если я не знаю стихов Гробмана до 1959 года. У Гробмана – ВСЕГДА стих отшлифован. Ни одна буква, ни один звук не выбивается. Хромовский стих оставляет впечатление неотделанного. Он не убирает сучки, дабы природная красота не исчезла. А не надо полировать – и так красиво. Рифмы – черт знает какие, размер меняется каждые две строки. То звук исчезает, а то влезает «лишний». Образы берутся неведомо откуда. Что-то от чеховского интеллигента – «невесть откуда», «возьми и захрусти листва, А сук возьми и тресни», «вдруг разговор»… В стихах зачастую звучат разные «случайные» голоса.
Информационная насыщенность – предельная. Стилистических фигур –
масса. Смыслы – однозначные, многозначные и скрытые.
Сюрреалистические сравнения.
Оксюмороны – «веселые похороны», «сушеные ливни».
Сложные слова – от Кирсанова.
Очень филологические стихи. Обилие приемов. В простоте слова не скажет. Цитирует – редко, центонов нет.
Гробман определил себя как мыслящую мембрану. Хромов тоже мыслящая мембрана. Но, в отличие от левополушарного Гробмана, – правополушарная. Мыслитель Гробман переводит на понятный язык смутные мычания, блеяния и щебетания человечества. Художник Хромов записывает шумы вселенной. Он не говорит мирозданию, а его слушает.
Поэт не головной (хотя человек очень умный) – «красоту надо чувствовать сердцем».
Раздумины о судьбе стихов:
…Мне и рубля не накопили строчки…
Какие я чертил по снегу росчерки!
Кленовым прутиком, лозинкою ольхи.
Но снег растаял. Где мои стихи?
Их унесли ручьи на вешние поля,
Их распевает ветер-шалопай,
Твердит, оттаяв, твердь – все предвещает чудо:
Вернутся строчки из-под спуда.
