Избранное
1963–1967
1.
///
Эта стена не занята.
И не заняты мы.
Эта стена, словно часть и память
Белой большой зимы.
Сторонятся ее афиши.
Ей неведом оконный плен.
Эта стена грустней и тише
Всех придорожных стен.
Ей не знакомы приказы строгие,
Крик объявлений вздорных.
Эта стена далеко от дороги
Прячется на задворках.
Светел и чист в тумане
Смутный просвет стены.
Эта стена не занята,
И не заняты мы.
1963
2.
///
Усталость налегла.
Ни осудить, ни обласкать,
своих не защитить, чужих не тронуть.
В буфете не осталось ни куска –
задумчиво слезаю с трона
и направляюсь в магазин.
Так неуютно щёлкает замок,
квартира, словно выдохнув, закрылась.
Вниз по ступенькам – экая бескрылость,
пешком, пешком. И сеточка со мной.
Входная дверь маячит вдалеке,
пуская всех – законных и случайных.
И сквозь неё с добром и налегке
проходят люди, звякая ключами.
Налево первый взгляд.
Там, за громадой дома,
черней угля,
река ползёт, грязна, знакома,
любима как и прежде,
когда мне не была видна
неряшливость
в её одежде.
За три квартала в магазин.
Там мясо продают мужчины,
А женщины не без причины
Ругают продавцов и рыночных грузин.
Я очередь безмолвно отстою,
Как будто ихних слов не знаю.
И вот спешу домой,
несу авоську словно знамя
того, что буду жить,
и есть и пить,
и снова заберусь на трон.
Март 1967
3.
///
Изба полна,
Полны ладони.
Вне дома – темнота,
Внутри – огонь.
Желание агоний гонит
Голодных в этот дом.
Не искупленье – цель,
Свободное страданье –
Предмет и страсть.
Нет пригласительных.
Их надо выдумать
и у себя украсть.
1967
4.
///
Бледные беды.
Не вылезти из дыр.
Рвутся штаны
не по шву –
по мясу.
На тряпки.
Обеты,
как меню,
с утра полны,
к вечеру
самое вкусное
вычеркнут.
Прятки, прятки –
Игра для больших:
от двадцати и выше.
Сунуть голову
в жаркий песок –
высший шик.
Пляши, пляши:
Тут себя
и выдашь.
Осень 1967
5.
///
Нет, не пора
крепить слова любовью
и строить карточный квартал,
где короли –
ступени лестниц,
а дамы – двери.
Труд лестный
отвергаю с болью.
Я знаю,
не пора,
мне не поверят.
1967
