* * *
Вот дети, которые близко к смерти.
Вот заросли, на фоне которых играют они.
Каштан — уютное дерево, береза – страшное дерево,
но это другие деревья видно в школьном окне.
Зелено как нарисовано, шумно как лето.
Беготня на пропповском краю света.
Пахнет краской безвременья от турников,
учителя думают не о том, когда перестрахо-
* * *
Проехали полчаса, и телефон перестал ловить,
ехали в облаке. Только туман и деревья.
Личная эволюция, принятие, приобщение:
такую тьму хотя бы можно потрогать.
Сбоку начинают считать правильным, горячим счетом,
пытаясь уснуть.
Наружние мужики будто толкают вагон,
и цокают языками. Опрокидывай, опрокидывай.
* * *
Поезд выхватывает зеленый фонарь
с продолжающимися лучами, которые выхватывают
пристанционный дом,
в котором глава семьи с пословицей на губах
битых ждет сыновей,
из которых один обут, а другой разутый.
Зимняя пастораль темна и пахнет мазутом.
* * *
где прибранные улицы настанут
весна исполосуется цветами
а воздух будет весел и промыт
они доносят клетчаты рубахи
они наденут кремневы рубахи
и скажут что соскучились умы
тем более соскучились могилы
тем более соскучились дома
царь-народ в глубоком поле
ищет землю целовать
ничего не происходит
ничего не обоснуешь
нечего обосновать
* * *
Бежала по улице в порванном платье,
разбежалась по улице в порванном платье,
деньги забрав, приданое спрятав.
Тетки ее, не ругайте ее.
Да, тетки ее, не ругайте ее.
Пусть смотрит на вас землей земляною,
она принесет вам отрез и тысячу новыми.
Крик выдувайте на улицу,
вы крик выдувайте на улицу,
где то ли ружье, то ли топор:
ее муж покричит вам через забор.
Вы все постареете до конца,
и двери, и ткань на скамье.
А крик это то, что наследуетца
и остается в семье.
* * *
Зевота сходит с языка,
Икота сходит с языка,
Паника полуденных угодий.
И ветер трогает траву,
И свет преследует траву.
Мы ниже полдня и травы,
Встав на бетонный блок в траве,
Мы смотрим на луня из-под полыни.
Мы смотрим на полынного луня.
И лунь отбрасывает тень,
И мир отбрасывает тень.
Мы вроде слышали про смерть,
И даже видели про смерть,
Нас даже приводили на поминки.
Мир огорожен и богат,
И тени на траве лежат,
И горизонт как земляная куча.
И полдень страшен как во сне,
И увлекает как во сне.
Не скучно и одновременно скучно.
* * *
А вот и желтая луна
Из окончательного сна,
Вот гребень лесополосы
И меловые псы.
Прибывшие не гасят фар
и молча слушают эфир.
И радиоволна как ночь скупа.
Копай, срывая волдыри
и умудряясь до зари.
Копай.
