* * *
После того, как дома
Ниф-Нифа, Наф-Нафа и Нуф-Нуфа
Из веток, соломы и камня
Были разрушены ракетами,
А волки признали свое поражение,
Лишь чудом выживший Ниф-Ниф
Построил новый дом из костей,
Сидел в нем и ждал будущего,
Но оно все не наступало.
* * *
Илье Данишевскому
Добро пожаловать
В сожженный кукольный дом,
Воссоздали, как было,
Отделили конечности,
Проткнули промежности,
Обуглили краешки,
Заморочились над детализацией,
Вход 18 плюс, вы же понимаете,
Но есть бар и напитки,
Какие-то сэндвичи,
Мы можем поговорить
О чем-то другом.
Вообще как вы устроились?
Уже подали заявки?
Заявки это очень важно,
А вон там – туалет.
* * *
Заношу в химчистку одеяло,
Испачканное детской рвотой,
Уже в третий или четвертый раз
За этот недлинный месяц,
Сегодня там работает высокий
Голубоглазый Моти,
Мог бы играть за Маккаби-Хайфа,
Но торчит здесь,
Среди офисных костюмов,
Пальто, вечерних платьев,
Ковров и одеял.
Моти все время говорит
С кем-то по телефону,
Я понимаю очень мало слов,
Из тех, что он произносит.
Наверное, если я поеду в Россию,
Меня уже будет раздражать
Это нелепое понимание всего,
Что говорят окружающие
От этого так отвыкаешь,
Вокруг тебя как будто панцирь,
И ты просто маленькая черепашка
Со своим фейсбуком,
Телеграмом, вотсапом,
Стишками, постами.
Незаметно фоткаю смешное платье,
Похожее на останки огромной курицы,
Запеченной в блестках и мишуре,
Потом отправлю тебе,
Напишу, что скучаю.
* * *
В промежутке между войнами
Коротко стриженые волосы
Становятся лишь чуть длиннее,
Но можно посмотреть на море,
Съесть курицу из каэфси,
Положить голову тебе на плечо.
* * *
Иногда ты нечаянно звонишь
Мне по мессенджеру,
И я слышу звуки:
Метро, митинг, музей,
Автомобильная пробка,
Веселый лай собаки.
Или ты говоришь что-то
Неразборчиво.
Какое-то время
Я все равно слушаю
И с сожалением отключаюсь.
* * *
Посидеть десять минут в дурацкой позе,
Накрывая собой ребенка
На шоссе во время сирены,
Не выглядит драмой года
На фоне ужасного контекста
(Надо всегда помнить про контекст)
По примеру русского империалиста Пушкина
Назовем это «маленькие трагедии года»
Чтобы никому не было обидно
(По крайней мере не выглядело обидой года)
* * *
Когда меня спрашивают
О коллективном институциональном
Теле русской литературы
(Меня не спрашивают, но допустим)
Я вспоминаю про красивый обычай
Индонезийского народа тораджи
Каждые три года они откапывают
Умерших родственников,
Одевают их в новые наряды,
Если остались возможности,
Наносят макияж.
И устраивают день веселья,
Обнимаются и танцуют,
Живые и мертвые.
С коллективным институциональным
Телом русской литературы
Примерно та же история.
