СТИХИ

Владимир Тарасов


ХЛЕБ И ГРАНАТ

Хлеб из частичек огня состоит слоистого быстрых.

Верхнего пламени шерсть следует лезвием снять

прежде чем хлеб —

да жуй, не шалей, успокойся —

прежде чем он станет годен

займёт своё место

ценностью станет

будет необходим как луна бедуину

как томленье красы язык или вера

как смерть наконец, —

станет тем без чего никуда, ни в какую

без чего… ни к чему.


Заблуждение думать однако что всяк будет сыт этим хлебом —

ведь частички огня из воздуха

воздухом клетки огня рождены, это известно.

А — в чём безумие хлеба?

Хлеб

если только он хлеб а не нечисть какая мучная

живёт своей странною жизнью —

есть которые склонны утрируя

неповторимою числить —

жизнью чужого дыхания, опыта, мысли чужой

(тут бы вклинить: чужого сомнения

но побоимся).


В прошлом

хлебом питались чаще в уединенье

потому его окрестили о ту пору единым.

Ныне это в анналах нет больше хлеба единого

ныне он попросту рис

(расфасованный хлеб — fascinating, прикиньте).

А вот хлеб настоящий

поскольку биение каждой частицы своей сохраняет —

его завтра сегодня здесь-и-сей-час —

не единой сметаны,

в нём огонь преломлённый пульсирует

острую кровь отдаёт —

в нём любая крупица смятенья сияет.

И наверное в этом по этой причине

хлеб не внемлет но внятен —

предусмотрены что ли нравы такие

отраженьем служить

повторяя движенье?..

Уникальна жизнь каждого хлеба

и не трудно их различить.


Ограничимся этим на тему.

Достаточно хлеба.

О гранате теперь (нужно чем-то запить, согласитесь).


Гранат существует отдельно.

По природе не терпит железа, с ним аккуратней.

Налитые зёрна бордового свойства (нет не белые нет)

зрачки эти тёмные —

в них свет затаённый играет.

Капля света дрожит — на то она капля —

стоит только сдавить и светом прольётся внезапно

скользнёт — не поймаешь.

Говорят подношение Еве пресловутое яблоко

оказалось гранатом

(а иные

те Змею пришили банан моментально,

скороспелое мнение, растительной правды зубато

морда хищно маячит).


Зёрна граната гранёные славятся в Средиземелье.

Всюду в нагорье расхожий пословок ни грана граната

беспросветную вещь означает

ни искорки как бы —

тот же хлеб в упаковке банальной по жизни лишённый азарта

либо гиблое дело к примеру

а то просто тьму

(здесь даже косный гранит мера веса и рубль).

О грозной природе граната люди давно догадались

молнию им обозначив.

Древние тем отводили двоякую роль угощенью

озарения блеск

но и гнев устрашающий гибель безумье несущий

(словно предвидели

словно в липком кошмаре кто-то когда-то

плечом налетел на свистящий осколок —

ручные вам скажут гранаты

на тропах хевронских;

закоулист, не правда ли, путь испытаний

сопряжённый с опасным вторжением

в область механики света).


И ещё пять секунд.

Ртутную резвость —

о чём повествует допотопный пергамент расколдованный

кожаный свиток —

легко переняв озоруя ту ртутную резвость

гранат подчиняет чужое

доминирует властно

небрежный.

Потому если вместе они

в смысле хлеб (с виду вроде инертный)

и гранат беспокойный

разделить их уже невозможно

они слитно и всё тут.

Но тогда хлеб становится ёмким и вы

увязаете в мясе его

винном гранатовом вязком.

Comments

No comments yet. Why don’t you start the discussion?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *