* * *
После дождя
светлое удивленье витало
над встревоженными полями.
Темный ветер бился
в складках бледного флага.
И между гроздьями лиловой завязи.
Бегущие облака
опадали белыми клочьями
в мрачный пруд.
Красная
черепица смеялась
сквозь слезы.
* * *
Медленно,
как блестящие змеи,
извивались перед нами
длинные дни.
И мы ничего не сделали,
я, ты и она,
стоя рядом с ними,
смотрели, затихнув.
Так протекала в нас жизнь.
В мрачные мгновения –
мелькающие зрелища
роняли цветной блеск
в нашу тьму.
Но теперь долгая ночь, подступив
к вратам,
на мгновение замедлит шаг
и посмотрит – готово ли наше сердце.
Готово!
Корзины полны мирскими зрелищами –
до краев!
спустимся же
в твою черную
прохладную воду.
Потому что так протекала в нас жизнь.
* * *
Увижу ли тебя, подруга,
одиноко стоящей
в буре печали,
и сердце не дрогнет?
Вот она глубокая ночь,
чернее очей твоих,
падает на меня замерший мир.
И кудри твои коснулись уже.
Вставай!
Возьму тебя
за спящую руку
и медленно ночами поведу.
Сквозь бледное туманное детство
так путеводил меня отец
к дому молитвы.
* * *
Сейчас, зимой
при свете сумерек
окна верхних этажей
мягких перламутровых цветов –
Наступают, окружая нас,
все тихие мгновения красоты,
и падают, как алмазные капли,
мимо нашей тусклой жизни.
Изумленные
в разгаре юности
сядем перед трепещущим пурпуром полутьмы,
и жалость
вдруг озарит нашим душам
все подлое
и мерзкое,
преображенное багровым закатом.
Сейчас, зимой
наступают
все тихие мгновения красоты.
* * *
На твои поля безмятежные вернусь
под вечерним покровом –
с пустыми руками.
В гневе мирском себя потерял.
Все близкие бросили меня –
ведь обнищал совсем.
В бедность облаченный – пойду
и колени пред тобой преклоню
покорный, устыдясь,
пусть лес твой заполнит тишиной
душу пустую,
как прежде.
Перевод Александра Авербуха
