Солипсизм
В иллюминаторе – Земля в кровоподтеках.
Ну, вот и мне пора в далекие края.
Откинусь в кресле – вся в слюнях, в слезах, в отеках,
Как заспанная Родина моя.
Подайте мне подушку, дядя Ваня.
Подайте мне обломовский халат.
Я буду спать и видеть сны веками
О том, что делать, и о том, кто виноват.
А мимо, как в бульоне, проплывают
Кирилл в часах и рой других ебал,
Пусть мне лишь снится, как его там убивают,
Как он в тюрьме харкотину хлебал.
Плывут рядами петрашевцы, декабристы,
Народ безмолвствует, все спят, идут года.
И до рассвета продолжаются аресты.
Но здесь не рассветает никогда.
Сопит во сне таинственный виновник.
Все крепко спят и будут спать всегда.
Чиновник рвет по ягодке крыжовник.
Горит звезда, полей моих звезда.
* * *
Над Явне плывут облака жакаранды,
Иголки топорщит в углу розмарин.
В реке перемешаны жабры и гланды,
И беженец Данте приехал один.
Без шила в мешке он бежал с Украины
С котом, но без сына, ему шестьдесят.
А тут в Пардес Хане растут апельсины,
Лежат мандарины, гниет виноград.
И райские рыбы плывут над балконом,
Над домом моим – кораблем без руля.
Для внуков и кошек тут пишут законы.
Сгорел Николаев, яхт-клуб и поля.
По вторникам бомбы над нашим балконом.
Я жабры прикрою и детям глаза.
Все было, все было, как жаль Антигону.
Как жаль Антигону, но иначе нельзя.
Секунда до смерти, секунда до взрыва.
И греки, и беженцы – все надо мной.
Замолкли цикады, застыли оливы,
На Явне обрушился полуденный зной.
