* * *
Хорошо бы найти на яффском блошином рынке
медную позеленевшую джезву
и думать, что в ней варили кофе
во времена Саладина.
Вода зашипит, зальёт мелкий песок
тёмно-коричневой пустыни,
иорданской пустыни,
превратит её в море.
Медь, сохрани тепло,
когда моё море уйдёт.
* * *
Отражение в треснувшем зеркале мотоцикла
напоминает ангела.
На горячем кожаном сиденье
уснула трёхцветная кошка.
Женщина в длинной полосатой оранжевой юбке
фотографирует кошку и ангела.
Отражённому мальчику кажется,
что мама сейчас похожа на кошку.
* * *
Слева жёлтые огни, справа – красные.
Жёлтые летят на север, красные – на юг.
Так Аялон делит Тель-Авив на две неравные части.
Я, похоже, не принадлежу ни одной из них.
Я – между красным и жёлтым.
* * *
Когда я смотрю из окна офиса
на медленно воспаряющий воздушный шар,
представляю себя
в привязанной длинными тросами к земле гондоле.
Полуденный город лишён каменной плоти,
небоскрёб похож на аквариум.
Сейчас, сейчас разобью его стену
мощным левиафаньим хвостом.
* * *
Женщина идёт по улице с сигаретой
и картонным стаканом кофе.
А я не хочу никуда идти.
Просто стоять,
прислонившись к низкой ограде,
и смотреть в небо.
