* * *
В ЧАС ИЗОБИЛИЯ
Я к чему-то готовилась
открытость открытому миру
превзошла все предчувствия
сброшенная там где свет отделяется
для изучения природы восстановительных сил
все равно мы возвращаемся
если твой дом исчез – возвращаешься к сердцу
чувствуешь просто тепло там за грудиной
ищешь кого благодарить
в час изобилия
где радость теснится
готова обнять чужака
признать его вечным своим
единство в призрачной вспышке
как отсвет в зрачке
исчезающий при удалении от источника света
есть люди такие
бессмертные
а есть те от кого веет
такой смертью –
земельной
но все же простительной
* * *
ПЕРЕХОДЯЩАЯ НОЧЬ
Несу случившееся внутрь
освежая прошлое
тени приоткрывают в падениях
природу прикосновений
как другое пространство
в противовес жгучему громкому –
неслышимое и сбереженное
Словно мышки высимся над колкой в сединах травой
пропахшей шагом и мычанием коровы
человечьим неверием
горизонт цветочный
волнительный
в украденных поцелуях
бабочки порхают и исчезают
как вспышки
смыкающие веки и взор
* * *
Там ты знаешь песнь зазвучала
слова ее были натужные
как провода под легкостью птиц
перед бурей или
волчьим чем-то
почти что собачьим
там за горами
запах и вкус
цвет и ветер
почти что оплакиваний
тревожно несбыточно
будоражит
живую кровь
текущую
без
ах реки мои, реки
* * *
В СМЫКАНИИ И РАЗМЫКАНИИ
В смыкании и размыкании
в нежном движении
где мир открывается
и тенево
стремглав затаив
к подножию света
на привкус медовый
собирание слов и
гор подбородки
упертые в прошлое и облака
в сечении дня
прущего сквозь нитевые
каменно разрывая
скалясь
Пойми
луна медленно ищет
холодным движением
живительные признаки
грузные деревья
правдиво гнутся
к земле
вьюжные и огневые
огородники
в пустотелом пространстве
* * *
И В НОРКАХ ЗЕМЕЛЬНЫХ
Цветом блуждая воздушные шарики
над проседью луговой
над колыханием водным, головастиками
и
– болевым,
честным как хлеб –
мякишем –
к скелетным костям
там под кожей
и в норках земельных
Волчий день – подвывает он властно
вот штрих блеснувший
солнца глаз –
тянется, тянется
медно сквозит
шелестит и качается
шелестит и качается и небеса
прикрывают будто бы пухом
ты вдаль припадая
к времени-месту
прижигаясь
любовью и ногтиками
тут
и
отпевания ветряные и
проволочные человечки
* * *
Пропуская сквозь свет
тот что с неба спускаясь
через цвет и форму листвы –
бурый, ветра касание,
дорога петляя
и нечто такое людское
знакомое и незнакомое
Земля колыхая чернозем
как дитя
как слепую свободу
выпуская червей и улиток
исследовать мир –
про силу, про проблески,
про злую память,
про росинки на полыне-траве
и красоту –
в ней конечность и то что сейчас –
колючками
от цветков вида божественного (так мы говорим)
не отделяясь от
печалей и заморозков
от знаков разрезающих взгляд
* * *
ПЕСЕНКА ЦВЕТОЧНАЯ
Прошлое пришлет цветки свои засушенные –
тонкие скелетики
трепещут в дыхании
а вечер поет
дышит животно
с прищуром в горечи дыма
Быть дитем этого мира
Быть дитем этого мира
– песенка, цветочная ты огневая, волосисто-покровная
из серебряной глотки –
Отражение неба –
перепончатое, ждет
перевязать тонкой ленточкой – кровяной
случайности даровые – скрепленные
Нам преисполниться
Нам преисполниться
как брошенным чашам
в дождь огневой
чашечки поют
чувствуя землю –
холод, принятие
как ожидание матери
* * *
ПОКА КРУТИТСЯ ШАР ОН ЗЕМНОЙ
Сталь приобретший и сиреневый цвет
охающий в ухо садовое –
птички вы, птички мои
перенесите и крошечку света
Полнятся пчелки шуршат
мечтой золота ветра
зарываются в сочный нектар
этот день запомнить обнять
не потерять
на дорожках
распашонках, одежных веревках
И здесь – вдаль горбатым, горбушечным –
в чернеющих прорезях
блесни лицом – маской – вкруг осени цвета
и сердце и небо – безвременно светлое
ясное крошечными облаками
дышим земле-спинно-морозным
свиста ветра летучего
пока крутится шар он земной
пока крутится шар он земной
* * *
Это было таким пространственно-нежным
так в солнце начинается рассеиваясь даль
После – предупреждающий грохот –
гнущий, изгибающий,
загоняющий до погружения –
там ли найти
и железы – слюнные,
не топленые страхом гребцы
деленные на голоса перед распадом ясности
Обломки света
вновь голоса – словно разряды по ушным скреплениям и проволочным
в изгибах ветра
в желаниях почти ручных
тревожно-слепленных
И бег как будто конский, спадающий к финалу-склону
прекрасных глаз-орбит
наискосок смотрящих
в день вчерашний,
на самом деле в завтрашний
В движениях жало́бных
скрывающих мышиный писк и эхо
и помет крысиный и жгучие цветы
ты говоришь
оберегаешь словно
* * *
Не проводы, но что-то вроде убывания луны – белый ключик, нимб
– пугающе-стремительно
к рукам,
к их косточкам блестящим
а после
сочувственно и пышно
как одуванчик –
об этой жалости, о мире –
о ржавом
на том боку серьезном,
а мы как будто на шутливом
и рыбины на берегу – вокруг ни рыбаков, ни песен их плаксивых
лишь куколки –
живьем пылают – до крошечных головок
* * *
В этом шрам, любовь
сердце опережающее
синий холодный – к шее, к глазам
осенью сладкой как кровь
вчитываясь
листьями охры и неба делением –
по слогам, по слогам
сберегая ветром
в осторожности – которой стесняясь
и с летучими птичками – им имена –
от любви, от незнания
руки, пальчики –
тонкие излучением светлого
вверх просвечены
мы вновь скелетные
за слова границей
* * *
СВЕТ, СВЕТ
Свет, свет
под облаком крахмальным
сердечко тряпочка просвеченная поперек и внутрь
и взгляд как будто бы пронзен ножом случайным
Все к свету, к голосу, к дубам игривым
под звуки – в них мышление и речь прерывисты
в зажимах челюсти
И нам как будто бы оставить
Так светел день
Не встретить бы пророков на узких улочках
И тех страшащих – не снов
в полудыхании они приходят
* * *
Сегодня и вновь
ядра, ядра, зернышки
корни, ростки
и тишина, тишина
не приукрашена
не обесцвечена
зимородок в ветвях
переливается синим
и синего неба
сотканы перелетающие
глаза-облака
легкость нектарниц
и мы и мы
признаваясь и обретая
ощутимы
мыслями, кожей, глазами
надеясь на благость
перейдя мост-ночь-отчаяние-
-призрака-короля великанов
губы его –
слева направо
по вязкому морю
мы выплыли вновь
этим утром
вспыхнуло солнце
