АЛКОГОЛИ
1
от печки душно, и сама тоска –
счастливая, как тёмные глаза.
жар-птицею глядят ТРИ СТАРИКА;
ночь-речка – в точках, как ничья слеза.
в неё влюбился долгий-долгий дождь,
он плачет, потому что он ожИл;
кто знал эту обломовскую дрожь,
и крах, тот сОздал этот огнь для жил,
фальшивящий, как жалкий бенефис
восьмидесятилетнего певца.
глаза тоски светлы и смотрят вниз,
и я уж не могу поднять лица
2
вся как наждак и воробьиный гвалт,
как некое «патроны подвезли!»,
приходит ЗАКАЗНАЯ, и подвал
любой как бы взлетает от земли
тем более – прекрасный пыльный сквот.
но кто с ней ранним вечером гулял,
тот как святой сиял, как идиот,
как в дерево влюблённая земля.
на дереве пустое спит гнездо,
и все вороньи слётки на земле
кричат, кричат, пока звезда с звездой
не скажут им о силе и крыле
3
как ясные, разумные слова
в поэзии сплетаются в фигню,
смиреннейшая СТАРАЯ МОСКВА
даёт в тебе простор тому огню,
с какого начался пожар Москвы,
и ветер рад был пламенем писать,
как на пиру библейском, но увы –
нам не от кого тут себя спасать:
единственный наполеон – враньё
себе о том, что можно стать иным,
но это пламя дышит и поёт
на ветхих крышах утренней вины
4
итак, вчера ты юн, а завтра стар,
но этот промежуток – как змея,
и ты с гранёной стопкою NORD STAR
сидишь и думаешь: «я… я… я… я… я… я…» –
длинней, чем Ходасевич! и желтей
твоё лицо, и волосы серей,
и даже меньше денег и путей,
и, дай-то бог, помрёшь ещё быстрей,
но в льдистых этих гранях – летний свет
и тот всепроясняющий покой,
когда, как бы суммируя ответ,
мычишь и в полусне ведёшь рукой
5
как дева хрупкая внутри себя как сталь,
а голос нежный – серной кислоты
фонтанчики пускает, так и та
ДОРОГА ЗИМНЯЯ, какую выбрал ты.
так на заводы шли в сорок втором
подростки: встать на шаткий табурет,
точить снаряды, и пустым двором
идти домой и плакать во дворе.
но всё-таки победа, что бы ей
мы ни считали, брезжит в каждом дне,
и зимняя дорога всё теплей,
как свет, уже ночной, в чужом окне
МАРТ
сердце внутреннего льва
до свидания долой
солнце внутреннего рва
небо с точкой и иглой
рыцари звенели вниз
по капели солнце жглось
синь серебряные дни
гОры голосом насквозь
парты вЫрезать стрелу
годы талые поля
пели дерево во мглу
полдороги и земля
змейка змейка череда
отражений от стены
колокольного труда
и капели-глубины
это нимбами теснясь
материнство и заря
на искрящем срезе дня
горным инеем горят
* * *
как мокрая пыль – не сырая земля,
так эта тоска твоя, интеллигент,–
не горе народное. а на полях
пометки – не неурожай
ты воешь, свернувшись в ночного ежа,
но ведь не от голода – так, от любви
невызревшей и головной,
от мертвенной ясности: да, ты говно
– и все пишут: уезжай
представим отчизну как спирт со змеёй
в стеклянной коробке, но школьный звонок –
как взрыв, и волнами весна в окно
распахнутое плывёт
представим пустые поля под дождём:
оставим пустые поля под дождём;
представим незлых старух,
их валенки летом, лязг во дворе:
пёс дёрнул цепь, сумрачный кот прошёл,
синяк у снохи ещё не сошёл,
а сын три дня как в земле
и дальнего поезда стук сырой:
представим решимость, что ты герой:
граница, свобода, победа – вой
в коленки лбом, головой
* * *
и я прощения просил
что попусту люблю
на выброс жизнь на выброс жизнь
а в небе хорошо
паслись созвездия стрижей
и где-то поезд шёл
усталость занавесок на
вагонных окнах; их
обвисшей, складчатой тоской
и чай заболевал
паслись созвездия стрижей
над мелкою рекой
и головою тряс козёл
и чёрный бык кивал
в просветах лёгоньких берёз
лазурь стояла как
воздушный ельник; поезд шёл
и в чае сахар сник
река стряхнула солнце, а
созвездия стрижей
немного сдвинулись назад –
как бы сгорел дневник
жевал детёныш саранчи
зелёный лист, и пух
легчайший на листе тепло
светился как печаль
и время острым войском шло
и ход его молчал
* * *
– товарищ чай
– я крот, товарищ ночь
в орлиных крыльях
вянущий поток
воздушный вдруг
усиливается
– товарищ лес
– я прав, товарищ царь
смыкая на пути твоём ряды
еловых мелких игл,
ветки дней
смыкая, чтоб ты слышал пульс корней
– товарищ пир
– я тризна, милый храм
нам галок надо больше:
тесноту
духовную и звуковую – ту
что радио умеет по утрам
– о-у, о-у: товарищ песня пьёт,
зубами кран
холодный прикусив
товарищ небо ясен и спесив
товарищ дым
метаморфозы вьёт
