ПРИТЧА О ГОЛУБКЕ
Ира Врубель-Голубкина
Нынешнее израильское правительство хорошо понимает, каким общественным весом обладает алия, говорящая по-русски. В последнее время правительство как бы решило отчитаться перед «русской» алией за проделанную работу в надежде, что это как-то положительно аукнется на будущих выборах.
В неформальной обстановке этих встреч каждый министр пытается объяснить русскоязычным журналистам свой подход, свою позицию по центральным проблемам израильского общества с сильным акцентом в сторону алии.
Министр иностранных дел Шимон Перес развернул романтическую картину будущего благоденствия на Ближнем Востоке — старшему поколению израильских политиков хочется быть зачинателями новой мирной эпохи в нашей районе, и хотя Шимон Перес, без сомнения, блестящий политик и действительный архитектор мирного процесса, но его видение будущего заключает в себе немало элементов утопии. В министре юстиции Давиде Либаи четко прочитывается юрист, и уже случалось, что это приводило его к конфликтам внутри Рабочей партии. Министр здравоохранения Эфраим Снэ, кстати говоря, сын одного из бывших вождей израильских коммунистов, очень много рассказывал о своем вкладе в абсорбцию «русских» врачей, но беседа с ним больше напоминала армейский инструктаж, нежели работу с журналистами. Министр просвещения Амнон Рубинштейн хотя и говорил о высоких достижениях израильского образования, но не оставил впечатления, что он стоит на страже этого высокого уровня, и дело не только в отмене экзаменов.
Одна из самых интересных фигур израильской политики — это новый министр религий и экономического планирования профессор Шимон Шитрит. Беседа с ним была деловой, хотя он, как и все остальные, делал всяческие экивоки в сторону алии и даже начал говорить на идиш, хотя сам выходец из Марокко (надо сказать, что у присутствовавших журналистов отношения с «мамелошен» во много раз хуже, чем с ивритом).
Шимон Шитрит принадлежит к правому крылу Рабочей партии, был одним из зачинателей движения «Третий путь», вышел из него, когда оно стало перерастать в партию, и сейчас организует новое объединение «Центральный путь».
Ира Врубель-Голубкина: Профессор Шитрит, в то время, когда решается будущий статус Иерусалима, в этой вулканической ситуации должность министра религий приобретает первостепенную важность, хотя вы не являетесь членом Кабинета безопасности и министром иностранных дел. Какие у вас есть способы влияния на мирный процесс? Используем ли мы зависимость церквей от израильской администрации как средство давления, и могут ли представители разных религий исполнять роль посредников в мирном процессе?
Шимон Шитрит: Я согласен с вами, что в уникальной ситуации Иерусалима министр религий может стать одной из центральных действующих фигур в мирных переговорах. Мы, например, ведем сейчас переговоры с Ватиканом. Что такое, собственно, государство Ватикан? Это небольшой район Рима, третья часть нашей иерусалимской Рехавии, но с большим политическим весом в христианском мире. Папа Римский наладил с нами дипломатические отношения, мы сейчас ведем переговоры об экономических и общественных связях, конечно, на основе израильского Иерусалима — это укрепляет израильскую позицию в мирном процессе и статус Иерусалима. Восточная, то есть православная церковь тоже готова пойти этим путем, и мы проверяем эти возможности. Я вижу, что все настроены очень положительно.
И.В.-Г.: Кто наследник светского и церковного имущества бывшего СССР?
Ш.Ш.: Прежде всего, имущество русской церкви — это особая история. Только после окончательного установления, кому принадлежит имущество, и, соответственно, полного выяснения этого между претендующими сторонами мы можем решать вопрос о принадлежности. Мы не можем отдать это одной стороне, за ней придет другая со своими претензиями. Там есть много трудно разрешимых внутренних противоречий. У меня недавно был представитель русского патриарха, мы обсудили много проблем. Переговоры будут продолжаться.
И.В.-Г.: Сейчас в Иерусалим с каждым годом приезжает все большее количество паломников и туристов, через пять лет, в 2000 году, готовится грандиозное празднование 2000-летия христианской церкви. Не кажется ли вам, что мирный процесс способствует превращению Иерусалима в международный туристский центр и город начинает терять свое еврейское лицо?
Ш.Ш.: Мы ничего не имеем против превращения Иерусалима в международный центр туризма и паломничества, нам от этого только лучше, но это только при одном условии — что это объединенный Иерусалим, столица Израиля, столица еврейского государства. Действительно, в связи с мирным процессом резко возросло количество туристов и паломников. Например, каждый год на Пасху приезжало несколько сотен коптов, а в этом году приехало 15 тысяч, и нам срочно, в одну ночь, пришлось разработать специальные меры для их приема. Изменили немножко порядок посещения церкви, так, чтобы все могли посетить ее, вынесли на улицу большие экраны, чтобы все могли услышать и увидеть богослужение. В двухтысячном году здесь будут миллионы людей со всего мира. Сейчас уже начала работать комиссия, которую я назвал «Паломники-2000». Когда я занимался всем комплексом политических и технических проблем, связанных с организацией «хаджа» израильских арабов в Мекку, я понял, что то, что ждет нас в 2000-м году, -это тоже «хадж». Так что мы должны выработать определенную уравновешенную политику в отношении всех этих процессов. Нельзя забывать, что все эти паломники — это туристы, посещающие государство Израиль, оставляющие здесь свои деньги и способствующие укреплению статуса Израиля во всем мире. Нам нужны еще большие масштабы, а о еврейском лице Иерусалима мы позаботимся сами.
И.В.-Г: Вам досталось самое неблагополучное министерство. Есть ли шанс, что вы разгребете эти авгиевы конюшни? Вы тот человек, у которого есть все возможности навести порядок, вам ничто не мешает в вашем прошлом и настоящем: вы представитель восточных общин, а не «ашкена-зи»; профессор права; еще будучи мальчиком из простой семьи, выиграли всемирный конкурс на знание Библии; вы человек религиозной традиции — идеальная фигура для реформирования министерства религий. Что вы собираетесь делать?
Ш.Ш.: Я нахожусь в министерстве религий с 5 марта 1995 года, хотя всем кажется, что прошел по крайней мере год. Но, действительно, за это время мы смогли разрешить очень многие насущные проблемы почти во всех областях, часть всего этого еще не стала достоянием прессы. Моя сила состоит в том, что я не принадлежу ни к какому специфическому сектору общества, интересы которого должен обслуживать. Я могу прийти в раввинатский суд, выяснить, что самое важное, требующее поправки, и изменить это. Я могу провести необходимые изменения в работе Главного раввината, опираясь на интересы всего общества, а не какой-нибудь определенной его группы.
В этом министерстве есть очень много проблем, долго ждущих разрешения, от которых страдают люди: например, целый список лиц, на которых наложено запрещение на религиозный брак, или жены пропавших мужей, не могущие получить развода. Я строю модель быстрого решения этих проблем, основываясь на галахи-ческом праве, за рамки которого ни в коем случае не хочу выходить. Мы уже сильно продвинулись в решении проблемы нерелигиозного погребения, ускорения прохождения «гиюра».
Критерии государственного субсидирования религиозных школ и орга-низаций будут построены на принципах абсолютного равенства, законности, уважения и порядка -каждый, кому полагается, получит то, что ему полагается, и ни копейки больше; тот, кто взял лишнее, вернет, и ему не поможет никакое религиозное и этническое давление. В министерстве религий существовала практика, что те, кому полагалось 10%, получали все 100%. Было зарегистрировано множество ешиботов, клубов и школ, вмещающихся в одну квартиру, которым был присвоен такой же статус, как у движения «Бней Акива» с его многотысячными отделениями. Те, кто утвердили эти статусы относительно субсидий, будут вынуждены платить большие деньги адвока-там, чтобы доказать свою бескорыстность. Во всем будет наведен порядок, и это сделаю я — человек, который никому не обязан и ни с кем не завязан.
Расскажу вам притчу. С двух сторон забора были разбросаны хлебные крошки. Голубка склевала весь хлеб с одной стороны, насытилась, но все-таки полезла на другую сторону и съела все и там. Когда она решила возвращаться на свою сторону, уже не смогла пролезть между прутьев забора, застряла и поранила шею. Так случается с каждым, кто склевывает то, что ему полагается, и претендует на то, что ему не полагается по закону. Я хочу сохранить общественный хлеб и спасти саму голубку, наклеить ей на шею пластырь. Я представляю не только интересы граждан государства, которые хотят, чтобы деньги попадали к тому, кому они причитаются, но и эту «голубку», которая из-за порочной системы получила возможность обжираться и поранилась. Мы заткнем дыры в заборе, расчистим авгиевы конюшни, построим четкую систему критериев государственного субсидирования.
«Зеркало» (Тель-Авив)
