Авторевизия. Опыт самоанализа
Целью данной публикации, если это кого-то интересует, является обнажение приема. Мой рассказ, название его приведу чуть позже, напечатан в номере 59 журнала «Зеркало» за 2022 год, в основе его лежит принцип центонности или лоскутного одеяла, когда новое произведение собирается из отрывков и фраз ранее уже существующих. Значит, есть центон, вполне законный способ создания художественного продукта, а есть плагиат – присвоение чужого труда, подлежащее всеобщему осуждению, вплоть до уголовного преследования. Хотел бы я точно знать, где кончается творческое заимствование, усвоение и переработка, а где начинается прямая кража. Кто устанавливает эту четкую границу, только лишь суд или теперь сети тоже наделены правом карать и миловать? Поскольку уже не в первый раз, и, вероятно, далеко не в последний, в сетевом пространстве разгорелся нешуточный спор о плагиате, хочу задним числом персонально разоружиться перед читателем. Перед тем, кто уже ознакомился и ничего такого не заметил, и перед тем, кто, возможно, вдруг захочет прочесть, и его что-либо зацепит или заденет в плане актуально поднятой темы. Рассказ во многом строится на скрытом или явном цитировании как правило литературных строк и образов, хорошо известных и не очень. Без них его просто не было бы. Я готов обнародовать источники этих фраз и принести искреннюю благодарность или извинения их настоящим создателям и творцам.
Начнем ab ovo, от яйца, с имени или названия рассказа. То заглавие, что я придумал, немного отличается от журнального – МишаТанЯ – без ударения на последнем слоге и с конечной прописной буквой Я. Повторю важную для меня инфографику
МишаТанЯ
Имеются в виду зашифрованные и одновременно явленные имена трех действующих лиц рассказа, новеллы, а, может, и небольшой повести, так мне видится ее действительный объем. Последнее Я – собственно, не имя, а местоимение, обозначающее ведущего рассказчика, авторского лирического героя, возможно, самого автора (Вон сколько родительного падежа!). МишаТанЯ – скорее всего, бессознательное употребление слегка искаженного названия сериала – ситкома, по сей день идущего на телевизионном канале ТНТ. СашаТаня. Не смотрел ни единой его серии и не собираюсь, но часто проглядываю программу передач в поисках футбольных матчей. Вероятно, однажды в сознании помимо воли отпечатался забавный гибрид мужского и женского имени; потом, чуть изменившись, он дал название уже моему изделию-тексту. Механизм апроприации прост как при игре в бирюльки: увидел краем глаза в списке передач канала ТНТ, выделил из числа прочих, это нечто засело в мозгу горошиной, прижилось-притерлось и через весьма недолгий срок стало уже совершенно моим: будто сам его слепил от начала и до конца. Необходимо подчеркнуть, что новелла имеет четкую структуру, она членится на четыре части, которые не обозначены цифрами, а отделены друг от друга пропусками толщиной в одну строку. Эти части, разделы или куски текста разнятся между собой по хронологии действия и по ситуации – событиям, в них происходящих.
Анализ первой части
Именно первая цитата выделена, взята в кавычки, как положено. «…сквозь белых хлопьев мельтешню». Только это цитата ложная, ни у кого из поэтов не нашел подобной, хотя похожего много: «…лица необщим выраженьем… речей спокойной простотой…».(Е. А Баратынский). Воздухом навеяло, зимним настроением, зимними стихами Бориса Пастернака, например – мело, мело по всей Земле, во все пределы… , или Евгения Евтушенко – идут белые снеги как по нитке скользя…
Нас мало, нас может быть трое… Сколько есть. Подшофе бесперечь. – Отголоски чужой, перепутанной с авторской, речи. По смыслу может быть из «Моцарта и Сальери» – Нас мало избранных, счастливцев праздных, – но скорее вновь из Б. Пастернака – «Нас мало, нас может быть трое, горючих донецких и адских…». Имеются в виду сам Борис Пастернак, Маяковский и Асеев. Почему именно они – объяснение выходит за рамки комментария. Замечу еще: очень царапает слово «донецкие», особенно сейчас. А нас действительно трое, как следует из названия рассказа. Можно вспомнить еще А. Вознесенского – Нас много, нас может быть, четверо…— это точно оммаж Пастернаку, которого знал и с кем общался физически и мысленно всю свою и его жизнь. Или что-то задиристо морское – Нас мало, но мы в тельняшках.
Подшофе бесперечь. – Обрывок фразы, останавливающей внимание стилистическим разнобоем. Подшофе (под шофе, и так когда-то было можно – прим. авт.) означает под градусом, «под мухой», под хмельком. Пишется чаще вместе, архаическое выражение, постепенно исчезающее из обихода. Еще более редкое, звучащее настолько простонародно, что стало вконец литературным – бесперечь. Прямая отсылка к Чехову, к его Фирсу из «Вишневого сада», – Сова кричала и самовар гудел бесперечь.
Шофер автобуса – мой лучший друг! – Слегка покорёженная строчка из городского романса Булата Окуджавы – Шофер в автобусе – мой лучший друг!
А мы, значит, санитары леса, пионеры собирают металлолом. – Затертые клише советского детства.
Архимед, эврика!.. Скок-поскок… Чертог златой… – «цитаты как цикады», по слову О. Мандельштама. Почти идиомы, пребывают в разных традициях – исторической, песенно-фольклорной, оперной. Первая – из известного исторического анекдота. Вторая – с детского утренника: Скок-поскок, молодой дроздок, по водичку пошёл, мелодичку нашел – А Золотой чертог – и вовсе славянский оберег, не только образ из оперной арии.
У-у, грёбаный Холстомер!.. – Бороду Льва Толстого не спутаешь ни с чем.
Танцующий Давид. – Самый, быть может, серьезный отъём чужого имущества – произведения, приписанного другому поэту, Мише, моему вымышленному литературному герою. Правда, у него был реальный прототип. Прекрасное стихотворение Лены Шварц, давшее название поэтическому сборнику: Танцующий Давид. Стихи разных лет. Нью-Йорк. «Russika» 1985. В новелле немного сокращено, опубликовано, по-моему, без двух последних строф.
Всё же Питер, град Петров. – Красуйся, град Петров… – А. С. Пушкин «Медный всадник».
Ху ноуз. – Who knows… Кто знает. – пер. с англ.
В первой части рассказа, пожалуй, всё.
Часть вторая
Как шары бильярдные. – У Глеба Горбовского выразительнейшая метафора из песни 50-х годов – А в
Точно оттуда. Тем более что, как и Е. Шварц, Г. Горбовский – исконный, до мозга костей ленинградский, питерский поэт.
Годы расставаний. – Надуло бодрым лирическим ветерком советской песни – чем-то вроде – Через годы, через расстоянья… – музыка А.Островского, слова С. Острового. Я лишь внес необходимые мне коррективы.
– Я и охнуть не успел… ии-йех раз, ещё рраз, ещё-о многа, многа-а-а… словом, песня без слов, разве что с междометиями… – Тут сочетание слегка подправленного отрывка из басни Крылова «Крестьянин и работник» – Мужик и охнуть не успел… и опять же кусочка рефрена знаменитого цыганского романса «Очи чёрные», видимо, в джазовой обработке.
… – и что, генуг, инаф, суши, мол, вёсла? Не-е, нон-финито не её стиль. – Натужное многоязычие, гул, ор, смешение немецкого, английского, русского, японского, итальянского. Genug – достаточно, пер. с нем. Enough – то же самое, достаточно, довольно, хватит, пер с англ. Суши, мол, вёсла? – Команда «Стоп!» у гребцов. И еще явный намек на известный японский ресторан в Москве. Non finito – не закончено, пер. с итал.
…– ездили гуртом и гурьбой. – Соорудил при дружеской поддержке О. Э. Мандельштама. «Стихи о неизвестном солдате».
Сообща, русским хором и миром… – Ложная цитата, сам изобрёл, опять же не без помощи общественного фона и звона.
– Услышал зов, увидел свет. – Вроде бы придумал сам, а потом, порывшись в недрах интернета, набрел на схожие строчки поэтов-духовидцев, последователей Ник. Рериха или Елены Блаватской. Все же это я сам, честное слово, ни у кого не списывал, поэтому не привожу их фамилий. Одни и те же буквы носятся в атмосфере одной на всех и складываются в одинаковые слова.
– Сидел бы тихо со своей новой, которая, по существу, хорошо забытая старая… – В данном случае речь идет о вере. Всегда считал, что автором афоризма, давно ставшего трюизмом, был Чехов, а выяснилось, что впервые его использовал некий французский литератор Жак Пеше, написавший двести лет назад мемуары якобы от лица Розы де Бертен, портнихи казненной королевы Франции Марии-Антуанетты (кругом опять родительный падеж, никуда не деться!).
Парень вроде неплохой. – Из старой уличной частушки, ее продолжение:
–Только ссытся и глухой!
… когда Мишка совершил каминг аут. – Coming out – выход из, раскрытие. Пер. с англ. Обычно связывается с объявлением своей принадлежности к сексуальному меньшинству. Мне кажется это филологической дискриминацией, любой шаг наперекор общему мнению или принятой традиции можно назвать выходом из, рассекречиванием, своего рода саморазоблачением, требующим известной смелости.
Сельское кладбище. – Элегия. В. А. Жуковский
Проводы покойника. – Знаменитая картина Перова, находится в Третьяковской галерее.
– А у костра читает псам Петрарку фартовый парень… – Чуть модифицированная строчка из песни Юза Алешковского «Товарищ Сталин». В оригинале – «…читает нам Петрарку…».
Переходим к третьей части новеллы.
В горящую избу? – Легко. – Некрасов узнается сразу, Николай, не Всеволод и не Виктор. Хрестоматийный мем – русская женщина как она есть.
Господя-я!! Мой Боже! Направлен сумрак на меня! – Поэтический кентавр. Первый его блок – Булат Окуджава, песня «Молитва Франсуа Вийона» – Господи мой Боже, зеленоглазый мой! – вольное обращение к Всевышнему; из самых лучших побуждений прославленный бард снабдил его весьма необычным цветом «очей очарования». (А. С. Пушкин). Второй блок – переколпаченный Гамлет Бориса Пастернака: На меня направлен сумрак ночи тысячью биноклей на оси…
Что чует зверь пред выстрелом в упор? – Придумано мной, хоть и кажется чьей-то цитатой. Пятистопный ямб, указали мне сведущие люди. Вероятно, спровоцировано стихами и песней Вл. Ковенацкого «Ночная охота» – Не знает зверь своей судьбы, идя на водопой…, многократно слышанной в юности.
С дурью в башке, с пушкой в руке. – Очевидная переделка известной строчки В. Маяковского из поэмы «Хорошо!» – С Лениным в башке, с наганом в руке.
Губы окаянные… – Песня Юлия Кима. «Губы окаянные, думы потаённые…»
В орлянку скверный я игрок. – Сочинённая автоцитата, с излюбленным размером.
Чиппендейлс спешат на помощь. – Тут у меня произошло скрещивание названий двух сериалов и фамилии знаменитого английского мебельщика. Мультфильмов «Чип и Дейл спешат на помощь» в рус. пер., а также драматической саги о мужском стриптизе я не смотрел, о стиле «чиппендейл» наслышан был чуть больше, – фраза показалась мне к месту, я ее незамедлительно использовал.
Хайло. – Отверстие в печи, выход из топки в дымоход. В то же время глотка, пасть – что угодно.
Это же приглашение на казнь, натурально! – Очевидный кивок в сторону классического романа В. Набокова «Приглашение на казнь».
…самопальная Бонни и доморощенный Клайд. – Криминальные персонажи классического фильма А. Пенна «Бонни и Клайд». 1967 г. Эра «Нового Голливуда».
От Пети с Митей точно бы не отказались. – Устаревшее арго. Пети-мети, то есть, деньги.
Девушки из банка. – Старый польский детектив с Зб. Цибульским, только девушка там одна.
Выходит, – я такой засланный казачок. – Из старого доброго советского боевика «Неуловимые мстители».
Скажу так, знание родилось из личного опыта: страх, который здесь и сейчас, воистину бич Божий. Мертвый встанет, возопит, как на духу, раззвонит во все начала и концы. – Обширная библейская стилизация, подражание и в то же время пародия; разом надёргано идей и образов из книг Ветхого и Нового Завета, вплоть до Апокалипсиса.
Следователь-колобок. – Снова мультфильмы, которых не смотрел. «Следствие ведут колобки». Сценарий Эдуарда Успенского.
Имя им – регион, от Москвы до самых до Украин. – Адская смесь искажённого библейского образа, ставшего пословицей со словами советской песни. С нарочитой ошибкой, как бы рандомной. Вместо легиона бесов, несметного их множества – определенная территория. Очевидно, область их пребывания. А в тексте Лебедева-Кумача расплывчатое указание общих границ сменяется четкой привязкой к конкретной местности, переживающей в наши дни мрак и ужас.
Мой П. П. недорезанный. – Прозрачный намёк на Порфирия Петровича, следователя из «Преступления и наказания» Достоевского.
Негодное изделие № 2. – Советский эвфемизм. «Изделие № 2» обозначало кондом или гондон (словарь Ушакова «разг.»).
Буйством глаз. – Урезанная цитата из С. Есенина – буйство глаз и половодье чувств.
Своя игра. – Популярная игра-викторина на телевидении, длящаяся уже свыше 30 лет.
Риск, движуха, пан или пропал – шерше ля фам Танькá… Настал час подлинной зрелости, акмэ; аксьон директ, ставка на успех и достижение результата. – Обычная уже мешанина:
– Cherchez la femme Tanka – пер. с фр. Переводить необязательно, давно бытует в общежитии. Акмэ – вершина, зенит творческой деятельности. – пер. с др.-греч. Action directe – Прямое действие. – пер. с фр. Второе значение: радикальная политическая организация левого толка.
Какую личину ни примеришь, каждая придется впору. …радисткой Кэт в песках Аризоны… – Очередной гибрид мягкого с холодным. Очевидный прототип – советская разведчица из культового фильма Т. Лиозновой «Семнадцать мгновений весны», ухитрившаяся совместить роды с геройским подвигом в фашистском плену. Аризонская пустыня – почти такой же знаковый географический объект в США, как калифорнийская Долина смерти или Централ парк в Нью-Йорке.
…секреты НАСА и тюрьмы Абу-грейб на предъяву мировой общественности… – Символы (впрочем, весьма условные) величия и позора США в массовом восприятии. С одной стороны, агентство, которое невероятно успешно осваивает космическое пространство. С другой – тюрьма, после войны в Заливе частично находившаяся под американским контролем. Вдруг стала печально известной на весь мир благодаря пыткам и издевательствам над заключенными. Была доказана вина группы американских солдат.
Или хохочущей обезьяной в космосе. – Была такая обезьяна, первый шимпанзе-астронавт Хэм (англ. Ham; август 1956 – 19 января 1983).
Он где захочет, там и дышит. – Очевидный источник, Евангелие от Иоанна 3:8. – Дух дышит, где хочет… – Указание на такое Божественное свойство как беспредельность.
В сердце мира, в центре духовной практики в Коломне я знавал игуменью… – Возможная отсылка к трудам и духовному опыту монахинь Свято-Троицкого Ново-Голутвина монастыря в Коломне. Оказалось, что служение Б-гу и организация музеев и прочих светских институций отнюдь не противоречат друг другу. Можно одновременно делать и то, и другое, с равным усердием.
Истинный доппельгангстер. – Авторский неологизм. Произведено от нем. «Doppelgänger» – рус. пер. Двойник. Из германской романтической литературы 18–19 вв.
Волшебный сундук Пандоры, коробочка добрых и злых сюрпризов. – В отличие от нашего текста, в греческом мифе нет разночтений. Из опрометчиво открытого ящика волшебницы Пандоры по белу свету разлетелись только зло, несчастья и пороки.
Капуста с ограбления… может пойти на протезы… – Архаический арготизм, означающий деньги, полученные в результате грабежа.
«Денег нет, а вы держитесь». – Крылатая фраза из памятного диалога премьер-министра Дм. Медведева с жителями не помню какой губернии, пострадавшими то ли от наводнения, то ли от лесных пожаров.
…и Танька со свойственной ей всемерной отзывчивостью и альтруизмом находит единственное решение… – По «всемирной отзывчивости» главный спец у нас – Достоевский. Я только немножко его причесал.
Поступил анонимный перевод с десятком нулей в фонд детей-бабочек… – Такой Фонд действительно существует, фонд помощи детям и взрослым, страдающим редкими заболеваниями кожи. Среди его учредителей была известная петербургская актриса Ксения Раппопорт.
«Та сила зла, творящая добро». – Мефистофель из Фауста Гете говорит похожими словами:
Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла.
Как печень выделяет желчь. Автоматически. – Опущена первая часть фразы – Мозг выделяет мысль, как печень желчь. Центральная идея т. н. вульгарной материалистической философии, выдвинутая на авансцену передовой науки Кабанисом, Фохтом, Бюхнером – фр. и герм. учеными-мыслителями 18–19 вв.
Четвертая, заключительная часть.
Чтобы понять бандита, надо побывать на его родине. – Широко известное изречение, давно превратившееся в банальность. Почему-то приписывается Гете. Разумеется, вместо бандита следует слово – «поэт».
Чешуя Николы Морского. – Один из самых больших и красивых храмов Санкт-Петербурга, Николо-Богоявленский морской собор. Расположен в Адмиралтейском районе города, рядом текут воды реки Фонтанки, Екатерининского и Крюкова каналов.
Гармония небес, музыка сфер. – В генезисе фразы лежит античное учение о музыкально-математическом устройстве космоса, в т. ч. Солнца и Луны.
Смычки – о любви. – Александр Блок нашептал в «Незнакомке» – Где-то пели смычки о любви…
Судьба стучится в дверь. – «Так судьба стучится в дверь». Собственные слова Л. ван Бетховена о своей 5-й симфонии.
Дом Специалистов или Разработчиков на Крюковом канале. – Дом Специалистов, тип зданий повышенной комфортности, разработанный в СССР в 20–30 гг. прошлого века. В Ленинграде (С.-Петербурге) находится по другому адресу.
Крутятся диски, орут воробьи. – Теперь уже музыкальный гибрид. Первая его часть – название популярной радиопередачи 90-х, посвященной обзорам попсы и рока, звучащих в эфире каждую неделю. Вторая – несомненное указание на Воробьиную ораторию Сергея Курехина – джентльмена и композитора, воплощения ленинградскости конца 20 века. Звучит неуклюже, но уверен, что рано или поздно привьется. Чем это понятие хуже «английскости» или «еврейскости»? Тоже, поди, сперва резало слух.
…на меня, между прочим, своего сэвьора. – Здесь – спаситель. Savior – пер. с англ.
Сыпь добром как пшеном, азвоздама не жди. – Снова псевдопоэтическая строка, возможно накликанная Л. Лосевым. Например, из его стихотворения «Лекция»:
…на то, знать воля азвоздама,
что перееханная дама
отправилась не в рай,
Это об Анне Карениной, зуб даю.
Все же, Он дышит, где хочет, как бы мы ни упирались рогом. Мы предполагаем, а Он, единый, соответственно… Не забудем о правой, – не должна знать, что делает левая. – В который уже раз развёрнутые евангельские ассоциации плюс расхожая мудрость. Первое – см. выше, источник – Евангелие от Иоанна 3;8. Второе – пер. с лат. Homo proponit, sed Deus disponit. – Человек предполагает, а Бог располагает. Третье – Евангелие от Матфея, из Нагорной проповеди:
«когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне».
Моментальный ожог, солнечный удар. – Торчат петлистые уши Бунина.
А что потом, а что потом? – Не обошлось без Евгения Евтушенко, его лирической взволнованности. – «…и говорила шепотом, а что потом, а что потом?»
Мосьё СюткИн! – К популярному в недавнем прошлом шансонье для интеллигентных девочек отношения не имеет. Случайное совпадение.
Он с зонтиком. – Особо проницательный может угадать Заболоцкого:
– Он в шляпе,
с зонтиком она
…опера нищих. Цветы зла. Бархат и лохмотья. – «Литэратурра» сплошняком, без просветов и пауз. 1. Опера нищих – Дж. Грей, Бертольд Брехт, фильмы и театральные постановки. 2. Цветы зла – Поэтический сборник Ш. Бодлера, давший название целому направлению жизни. 3. Бархат и лохмотья – пьеса А. Луначарского и спектакль, шедший на сцене Малого театра в 20-е гг. 20 века.
Ива с тополью. – А. С. Пушкин, «Воспоминания в Царском селе»:
– Здесь вижу, с тополем сплелась младая ива
Как на Киевском вокзале, в тихом переулочке. – Начало старой непристойной частушки. Её продолжение:
– Нищий нищенку ебёт за кусочек булочки
под небом голубым, гребешки облаков. – Опять наспех сколоченный гибрид; вторая, кем-то измышлённая часть, паровозиком пристроилась к общеизвестной первой, которая Хвост и Анри Волохонский – над небом голубым – позднее отредактированной Борисом Гребенщиковым (Б. Г.)
На солнечной лужаечке, шорох клёнов и писк воробьев. – И вновь приблизительный, слепленный с грехом пополам трёхчлен – чужие фразы и собственные потуги. Первое – конечно, идет от поэта-песенника Алексея Фатьянова, «На солнечной поляночке дугою выгнув бровь». Дальше следует расхожий образ из интернета, «Шорох кленов» насчитал примерно у пяти сетевых поэтов, наверняка их больше. Эти, кстати, и могут привлечь за плагиат. Дескать, сам признался. «Писк воробьев» – снова кланяюсь в ножки питерскому Моцарту, Сергею Курехину с его Воробьиной ораторией.
И лицо поколения стало собачьим. – Оказывается, из «Окаянных дней» Бунина. У меня уже стало, а у него только еще будет, предстоит. Что логично, я написал позже. У него пророчество, у меня – сбывшаяся угроза. В свою очередь, Иван Алексеевич отыскал это звонкое «обещание на рассвете» (Р. Гари) не где-нибудь, а в Талмуде, или ему посоветовал кто-то из знающих людей. «Когда придет сын Давида, лицо поколения будет подобно собачьей морде».
…а дальше он уже тот, кто раздает пощечины. – Тот, кто получает пощечины – пьеса Леонида Андреева, потом одноимённый американский немой фильм, первый фильм, выпущенный на студии Метро-Голдвин-Майер; знаменитый логотип с рычащим львом.
Бьют женщину. – Конечно, Вознесенский. – Бьют женщину, блестит белок, в машине темень и жара…
Цирк, клоуны раздухарились! – В основе фразы старинное присловье «Цирк уехал, а клоуны остались». Или название художественного фильма 1997 года, режиссер Владимир Бортко «Цирк сгорел, а клоуны разбежались».
Ты – животное, не лучше других! – Полемика с Б. Г., Борисом Гребенщиковым. «Ты животное, лучше любых других, Я лишь дождь на твоем пути».
Влезть в спор славян? Но мне чужда сия семейная вражда. – А. С. Пушкин, программные «Клеветникам России», слегка мной препарированные.
Вас цу тун ист? – Was zu tun ist? – Что нужно делать? Или, м.б., просто: что делать – пер. с нем.
Это ж резистанс, подполье, всё похерено кроме чести. – Resistance – сопротивление, движение Сопротивления, пер. с фр. – «Всё потеряно кроме чести и жизни» – из письма короля Франциска 1-го своей матери после проигранного сражения.
Мне на плечи ушат помоев. – Мне на плечи – любимое, Мандельштама – «Мне на плечи бросается век-волкодав…»
Ушат помоев тоже не зря возник, а также Букет Левкоев, Рулон Обоев и др., условные гастарбайтеры или чеченские бойцы, персонажи городского фольклора.
Эх, ребзя! Вы забыты, одни на Земле. Мосьё – изыди! Чао, Белла, чао. Я не увижу полоумной Беллы… – Опять комбинация всего со всеми. Где могу, раскрою источник. Про Божью ли оставленность, человеческую – из А. Блока, только вместо мы – вы. (Мы забыты, одни на Земле…)
– Ciao, Bella, Ciao! – Прощай, красавица, прощай! Пер. с итал. – заводная песня итальянских партизан, хочется пуститься в пляс.
Разумеется, – Я не увижу знаменитой Федры в старинном многоярусном театре… О. Э. Мандельштам.
Никогда не возвращайся в прежние места! – Строчка из стихотворения Геннадия Шпаликова – По несчастью или к счастью истина проста… – и далее по тексту.
… о благородную твердь вечных истин. Йедем дас зайне. Хрупкая нить драгоценна сама по себе…, а страсть к разрывам глупа и преступна. – Многозначительная сумятица. Твердь вечных истин – закон, подпираемый высшими силами, юридический нонсенс. Jedem das Seine – каждому своё или каждому то, чего он заслуживает. Пер. с нем. Принцип справедливости от Платона до Бухенвальда. Страсть к разрывам – у Б. Пастернака она манит, несмотря ни на что, губительная, неодолимая.
Анкор, еще Анкор! – Картина Павла Федотова, находится в Третьяковке.
Уроборос, свят, свят! – Универсальный символ, присутствующий во многих религиях, вроде мирового Древа или Свастики. В данном случае означает змею, кусающую себя за хвост.
Соскочить с колеса Сансары. – Вырваться из вековечного, постоянно самовозникающего круговорота грехов и страданий (понятие индийской философии).
В Москву, в Москву! – Чеховские «Три сестры». О, вопль женщин всех времен… (Марина Цветаева).
Собственно, по всему дому их прорва, мемориальных досок и последних адресов. – Последний адрес – мемориальный проект, увековечивающий память репрессированных, невинно убиенных в годы Советской власти. На стену дома вешается табличка с выходными данными жертвы политического террора – имя, год рождения, профессия, даты ареста и гибели, время реабилитации.
Мишка, Мишка, вот оказывается, где твоя улыбка… – Советский шлягер 50-х. Много кто пел, например, Леонид Утёсов:
Мишка, Мишка, где твоя улыбка,
Полная задора и огня,
Самая ужасная ошибка, Мишка…
Этого не может быть, потому что этого не может быть ни-ког-да! – «Письмо к ученому соседу» А. П. Чехова. В исходнике последнее слово фразы написано слитно.
Кто, кому, зачем, здесь?! – Явная отсылка к еще одной популярной телеигре «Что? Где? Когда?»
В Питере… прОклятых поэтов на каждом километре с десяток. – ПрОклятые поэты – Верлен и компания. В широком смысле – весь поэтический андеграунд, прежде всего ленинградский. – «На каждом километре» – старый болгарский военный сериал, его глохнущее эхо.
Кто разрешил…, кто, так сказать, организовал вставание? – Знаменитый вопрос, приписываемый Сталину. Якобы стал предлогом для погромного постановления об Ахматовой и Зощенко в 1946 г. Вождь возмутился овацией и пылким приемом, устроенным слушателями на встрече с Анной Ахматовой.
Раскусив загадку, сфинкс с горя взмахнул крылами, фьюить! – и сгинул. – Интерпретация древнегреческого мифа, почти дословная. Во-первых, заметим, что в первоисточнике сфинкс не мужик, а баба, во-вторых – фьюить! – добавлено для оживляжа.
Звук, не пустой для сердца, нота – самая пронзительная, имя, готовое сорваться с языка. Напоминаю, сначала было имя. Почти равное логосу, да простят теологи мою демонстративную безграмотность. Имя, которое все объемлет, способное объяснить необъяснимое. Да что я мямлю, кручусь волчком, будто ветхозаконник, лишь бы не окликнуть Его всуе. Не Его, конечно, – её. – Абзац, густо набитый разными аллюзиями и реминисценциями, прежде всего библейскими. Всё же сперва был А. Блок:
Имя Пушкинского дома…
Не пустой для сердца звук
За ним следует измененная фраза, открывающая Евангелие от Иоанна «В начале было слово». Затем сюда притягивается Логос, в принципе означающий то же самое, видимо, для неравной борьбы с Именем. Далее «слышал звон, да не знает, откуда он». А кому-то кажется, что знает – в иудейской традиции имя Б-га вслух произносить нельзя, эта мысль преподносится и так, и эдак. И видимо, для закрепления сакрального знания вместо имени Всевышнего ставится, угадайте – кто? (Да Танька же!)
Видно, как реет в воздухе балкон. – Навеяно строчками из стихотворения Даниила Хармса «Мария»:
Остался потом башмачок да платок,
Да реющий в воздухе круглый балкон.
Хочу быть владычицей морскою, и, – точка! – Из сказочного Пушкина – «…О рыбаке и рыбке»
Повторяю, любую стену пройдет и повалит. – Не тень ли юного Володи Ульянова маячит с его нахально дерзким утверждением:
Стена, да гнилая, ткни, и развалится!
Признаться, и меня томят хорошие стихи. – Из Владислава Ходасевича:
— Хорошие стихи меня томят
— Плохие же так милы почему-то
… Шшыт, шшыт! Фак офф! – Shit.shit! Fuck off! – непереводимое. Пер. с англ.
Внешний огромный мир практически превратился в придаток его личного космоса. Ноют зубы, кости трещат, сердце, и эта боль становится вселенской болью. – «…и умирая от сердечной раны, жалуемся на зубную боль. У меня же была зубная боль в сердце». Г. Гейне «Путевые картины».
Каждый, самый плохонький пиит норовит сразиться с ним (со временем – прим. авт.) как Иаков с ангелом… Показывает урби эт орби… Управляет им, вертит как хочет, делает, что хочет. У кого-то из них, поэтов, время бежит, у другого шумит, третьих-четвертых – струит, скрипит, кипит и капает. – Абзац об особых отношениях стихотворцев с философской категорией Времени. Битва Иакова с ангелом – борьба человека с Высшей силой – Временем – фактически за свое бессмертье. Урби эт орби – Urbi et orbi. Городу и миру, пер. с лат. Обращение к пастве нового папы Римского при восхождении на престол. В нашем случае – широковещательное заявление поэта всем и вся. Далее, Время показано читателю посредством поэтических манифестаций – Бег времени, как у Ахматовой, или его Шум, как у Мандельштама. Или воспроизводится через его функции, физические движения разных свойств – кипит, скрипит и капает. Кстати, сетевая поэзия в погоне за образной яркостью успешно поспевает за великими, а иногда и опережает их.
Бывали лучше времена, может, хуже, не ошибся? Поди проверь, главное, что подлей. Без вариантов. – Эталонный Н. А. Некрасов – «Бывали хуже времена, но не было подлей». Из поэмы «Современники». Но и он не сам придумал строчку, взял напрокат у писательки, как теперь принято говорить, Н. Д. Хвощинской, осчастливил многих публицистов на несколько столетий вперед: теперь чуть что, какая гадость нынче не стрясётся, тут же позор нужной цитатой покроют и объяснят.
…в плену что, у кого? Не понял, – я у него? Лучше, чтоб оно у меня. Именно, зеер гут. Хоррошшо… – Опять традиционный микст, компот из испорченных цитат, намеков, иностранных слов и заглавий. Сначала внутренний диалог, вероятно, по поводу Времени, с использованием Б. Пастернака – «…у времени в плену». Потом sehr gut – по нем. и расшифровка, обратный пер. на рус. при помощи поэмы Вл. Маяковского «Хорошо!».
еще минуточку, господин палач! – Мольба на эшафоте, мадам Жанна де Дюбарри просит палача Сансона продлить мгновенья жизни – Тщетно! Отсечённая голова, капает кровь. Восторженный рёв толпы – «Свершилось!»
Основной инстинкт сочинителя я вижу в том… – Куда ж мы денемся без главного эротического триллера всех времен и народов с Шарон Стоун в топовой роли? «Basic instinct». Это вовсе не то, о чем Вы здесь подумали. «Coito ergo sum» – пошловатая, к тому же полуграмотная переделка знаменитого афоризма Рене Декарта – «Я мыслю, следовательно, я существую». Основной инстинкт – это инстинкт самосохранения. В полном соответствии с пафосом и смыслом новеллы действующие в ней лица пытаются не только сохранить, но и приумножить себя в вечности при помощи своих произведений – литературных, художественных, прочих. Такая иллюзия присуща многим, изжить ее практически нереально.
Да, именно, что свершилось! Закончен сей рассказ. Вернее, комментарий к тому давнему, напечатанному в журнале Зеркало № 59, реальная его деконструкция.«Я музыку разъял как труп» (А.С. Пушкин, «Маленькие трагедии»), раскурочил на колесики и шестеренки, вон лежат, поблёскивая. А можно иначе взглянуть, расколотил копилку вдребезги, из нее камешки повыскакивали, рассыпались, посверкивая алмазными, недешевыми искрами. Хотел быть честным («Хочу быть честным», Вл. Войнович) перед собой, перед народом, т.е., читателем. Только народу это, похоже, по барабану, у него есть дела поважнее. Если б кто вовремя за руку схватил, поймал на месте преступления, – другой коленкор. Тогда хайп, хейт, тысяча откликов за и против – «Распни его, распни!» (Евангелие от… подставь любое имя). Важно не само событие, оно только повод, важна реакция на него. В конечном счете выходит так, что прежде всего старался ради себя, любимого и дорогого. Другой вопрос – остался ли живым рассказ после такой деконструкции, она же вивисекция? Осталась ли магия, не ушла ли совсем в обиде на подобное зверское обращение, хлопнув дверью? А может, и мальчика никакого, пардон, магии, вообще не было? (М. Горький. «Жизнь Клима Самгина»). Впрочем, могу потешить себя иллюзией, что родилось что-то незаезженное, новый жанр, ранее мне не свойственный, которому имя подобрал только что, свежее – Авторевизия. Звучит чуть благозвучней, чем Автокомментарий – сухая констатация процесса. Опять же, не мне судить. Вернусь к тому, с чего начал: обнажение приёма тут объяснение того, что сделано. Самозаголение, саморазоблачение, игра на раздевание и показ себя в этом неодетом виде другому. В конце концов белка в колесе или змея, кусающая себя за хвост (см. выше – Уроборос), круг, кольцо, откуда мне лично невозможно выбраться. В новелле автор как будто попытался, но в автокомментарии вынужден констатировать, что отсутствие результата тоже результат. Читателю проще: можно перестать читать эту хрень и хронь и выйти на чистый воздух, заняться обыденными заботами. Пусть сам решает, как ему поступить.
